Силу Китая не понимают
Поднебесная быстро прибегла к своему естественному преимуществу: у нее намного более гибкие возможности в сфере экономической политики
Администрация президента США Дональда Трампа недооценивает устойчивость Китая и его стратегическую решительность. В США считают, что раз темпы роста китайской экономики замедляются, значит, Китай страдает и отчаянно хочет прекращения торговой войны. Однако у китайского руководства имеется обширное пространство для принятия мер, противодействующих нынешнему замедлению, поэтому у него нет необходимости отказываться от своей долгосрочной стратегии. Хотя косметическое соглашение, касающееся двусторонней торговли, возможно, и будет достигнуто, резкий контраст в фундаментальных основах экономики двух стран указывает на совершенно иной ответ на вопрос, у какой из них имеется преимущество.
Да, за последние несколько месяцев китайская экономика существенно ослабла. Но вопреки сложившемуся в США мнению, будто это вызвано успехом их тарифной стратегии, замедление в Китае в основном вызвано действиями самого Китая. Изначально оно было спровоцировано кампанией по сокращению долговой нагрузки с целью нейтрализовать нарастающие риски экономического роста за счёт кредитов. Китайское руководство следует похвалить за решительные действия, призванные предотвратить возникновение кошмарного «японского синдрома»: это не просто долговой навес, но и изобилие зомби-компаний с сопутствующими проблемами производительности.
Именно благодаря этим усилиям темпы роста кредитной задолженности стали более умеренными, снизившись с 16% в начале 2016 года до 10,5% в конце 2018. Это серьёзно повлияло на когда-то мощнейший инвестиционный мотор Китая, который является крупнейшим компонентом в его экономике: темпы роста инвестиций сократились с уровня около 20% в конце 2013 года до 6% в конце 2018.
Почему не будет китайско-американской холодной войны
Часто говорится о том, что США и Китай – две сверхдержавы, конфликтующие в ... →
Между тем эффект американских пошлин только лишь начинает сказываться. Хотя объёмы экспорта в США сократились примерно на 3% (год к году) в декабре 2018 и в январе 2019, поставки в другие страны мира продолжали увеличиваться, что в основном объясняется устойчивостью рынков развивающихся стран, особенно в Азии. Накануне длинных каникул в связи с празднованием лунного Нового года и в ожидании потенциального нового повышения пошлин в США экспортёры могли увеличить поставки, поэтому в дальнейшем можно ожидать более серьёзного спада. Но хотя это может несколько омрачить ближайшие перспективы, замедление темпов роста экономики в прошедшие месяцы затруднительно объяснить ситуацией с экспортом.
Чтобы подстраховать риски, Китай быстро прибегнул к своему естественному преимуществу: у него намного более гибкие возможности в сфере экономической политики, чем у стран Запада, которые в целом уже достигли предела возможностей бюджетного и монетарного стимулирования. В течение прошлого года требования к размеру резервов снижались пять раз, что привело к повышению объёмов банковского кредитования, а также темпов роста кредитования в начале 2019. Это должно способствовать активизации совокупной экономической деятельности к середине года.
Напротив, в американской экономике наблюдается, скорее, краткосрочный прилив. Благодаря чрезмерному снижению налогов в конце 2017 темпы роста экономики подскочили примерно до 3% в 2018, что почти на один процентный пункт выше анемичных темпов роста на уровне 2,2% в течение предыдущих восьми лет. Но бюджетные стимулы слабеют, и то же самое должно произойти и с темпами роста ВВП: согласно последним прогнозам управления Конгресса США по бюджету, в 2019 ВВП страны увеличится лишь на 2,3%.
Китайская экспансия: мифы и реалии
Растущий спрос на энергоресурсы в КНР закрепляет превращение Казахстана в с... →
Между тем накапливаются риски, что результат окажется ещё хуже. Отскок на фондовом рынке США в начале 2019 не компенсировал резкий спад в конце 2018, который крайне негативно повлиял на уровень богатства домохозяйств, а также потребительскую уверенность, что привело к серьёзному спаду объёмов розничных продаж в декабре. Кроме того, постепенно начинает расти число заявок от безработных, сектор жилой недвижимости уже ослаб, ситуация в мировой экономике выглядит всё более шаткой, а арсенал мер Федерального резерва ограничен, поэтому устойчивость американской экономики выглядит всё менее убедительно.
Вероятный контраст в дальнейшей траектории роста экономики (в Китае – её улучшение, вызванное политикой правительства, а в США – замедление из-за ограниченных политических возможностей) усиливает ещё более серьёзное расхождение в долгосрочных фундаментальных показателях. Уровень внутренних сбережений в Китае в 2018 составил 45% ВВП. Это почти в два с половиной раза выше, чем у США – 18,7%. Уровень сбережений в Китае снизился с пиковых значений 2008 года (52%), потому что ребалансировка экономики в сторону потребления способствует переходу от избытка сбережений к их поглощению. Тем не менее у Китая остаётся такая подушка сбережений, за которую США отдали бы душу.
Кроме того, целых 85% валовых сбережений Америки направляется на замену устаревших и изношенных запасов основного капитала. За вычетом амортизации уровень чистых национальных сбережений в США в 2018 составил всего лишь 3%. Это в два с лишним раза ниже усреднённого показателя 6,3% за последние три десятилетия XX века и существенно ниже чистого показателя сбережений Китая, где запасы основного капитала значительно новее и меньше нуждаются в замене.
Как Китай опроверг предписанный ему сценарий
Почему не сбылись прогнозы о том, что КНР станет мировой державой →
Разница в уровне сбережений подчёркивает критически важное различие в инвестиционном фундаменте потенциального роста экономики в обеих странах. В 2018 на инвестиции приходилось 44% ВВП Китая, что в два раза выше доли инвестиций в ВВП Америки – 21%. А если учесть старение запасов основного капитала в Америке, то разница в чистых инвестиционных позициях (которые способствуют росту экономического потенциала) двух стран может оказаться даже больше. Всё это свидетельствует о сравнительном преимуществе Китая в том, что касается финансирования его потребностей в долгосрочном росте экономики: урбанизация, инвестиции в инфраструктуру, в человеческий капитал, в научные исследования и разработки, а также переход к отечественным инновациям.
Кроме того, разница в уровне сбережений в Америке и Китае, вероятно, будет увеличиваться в предстоящие годы, поскольку хронический дефицит бюджета США ведёт к дальнейшему снижению уровня внутренних сбережений. Дополнительное осложнение связано с тем, что для финансирования своего ограниченного инвестиционного потенциала США нуждаются в столь же хроническом дефиците счёта текущих операций, который отчасти компенсирует недостаток внутренних сбережений. А вместе с дефицитом счёта текущих операций, естественно, возникает и огромный дефицит в многосторонней торговле. Всё это указывает на самое слабое звено в ожидаемом торговом соглашении – желание решить более коварную проблему дефицита в торговле со ста с лишним странами за счёт изменения баланса в двусторонней торговле с Китаем.
В конечном итоге экономическая сила является относительной. Сегодняшняя сила американской экономики выглядит мимолётной. Её краткосрочная устойчивость уже слабеет и может ослабнуть ещё сильнее, судя по тревожным долгосрочным фундаментальным показателям. Китай находится в совершенно иной позиции: его нынешняя краткосрочная слабость должна исчезнуть уже к середине года, учитывая его сравнительно солидные долгосрочные фундаментальные показатели. Эта реальность станет неприятным открытием для переговорщиков США, которые не понимают ни силы Китая, ни пустоты возможных выгод косметической торговой сделки с ним.
