«У нас учёная степень – не цель, а ступень к креслу начальника»
Согласно международной базе данных Web of Science агентства Thomson Reuters, из 30 наиболее цитируемых научных статей, написанных при участии казахстанских ученых за последние 10 лет, медицине и фармакологии посвящена каждая четвертая работа. Результаты исследований вируса гепатита и чумной палочки, работ в области иммунологии и вирусологии, а также неврологии опубликованы в ведущих научных изданиях планеты. Можно с полным правом сказать: по крайней мере, в этих направлениях казахстанские медики показывают результаты мирового уровня, которые уже помогли человечеству бороться с тяжелыми болезнями.
Доктор медицинских наук Жаннат Идрисова – соавтор двух цитируемых статей из этого списка. Статья «Self-antigen tetramers discriminate between myelin autoantibodies to native or denatured protein» была опубликованная в 2007 в журнале Nature Medicine. За 8 лет данные, изложенные в материале, использованы более 100 раз в других научных исследованиях, по результатам которых тоже вышли научные статьи в авторитетных изданиях. Около 70 работ ссылаются на данные второй статьи с ее участием – «Age-Dependent B Cell Autoimmunity to a Myelin Surface Antigen in Pediatric Multiple Sclerosis».
Сегодня профессор Жаннат Идрисова возглавляет кафедру неврологии Института последипломного образования КазНМУ имени С. Д. Асфендиярова, совмещает преподавание с практикой в республиканской детской клинической больнице «Аксай» в Алматы и надеется когда-нибудь создать первую в Казахстане кафедру детской неврологии.
Пора открывать биобанк
F: Жаннат, я знаю, что ученые Гарварда при вашем участии создали методику выявления поражений центральной нервной системы. Результаты этой работы и были опубликованы в Nature Medicine, одном из ведущих мировых медицинских изданий.
- Статья в NatureMedicine описывает специальный маркер (антитело), который способен прикрепиться только к определенному белку (миелинолигогликопротеину) на миелиновой оболочке аксона нейрона (нервной клетки). Обнаружение этих антител сверхточным радиоиммунным методом позволило лучше понять механизм развития заболеваний, связанных с повреждением миелиновой оболочки. Метод был придуман группой ученых Harvard Medical School под руководством профессора Кая Вучерфенинга (Kai W. Wucherpfennig, руководитель крупнейшей в мире лаборатории по изучению нейроонкологии и нейровоспалений. - F).
Моя роль в проекте состояла в предоставлении необходимого для изучения клинического материала, а именно – подтвержденных случаев острого диссеминированного энцефаломиелита на фоне краснухи, ветрянки и других детских инфекций. Я несколько лет работала в этом направлении на клинической базе Института вирусных энцефалитов и полиомиелитав Москве с профессором Деконенко и другими учеными. Результаты были опубликованы в "Европейском неврологическом журнале" в 2003. После этого профессор Вучерфенинг предложил включить мой материал в общую работу, которая и вышла в Nature Medicine. Сейчас я продолжаю эту работу в КазНМУ им. С.Д. Асфендиярова, на базе университетской клиники «Аксай» в Алматы.
F: Казахстанские медики участвуют в международных проектах, и их работы достаточно часто цитируют. В качестве примера можно назвать работы Aйкена Аскапули из Института общей генетики и цитологии и Сагинбека Игисинова из КазНИИ онкологии и радиологии. Но что надо сделать на системном уровне, чтобы Казахстан стал привлекательным местом для проведения подобных исследований?
- Создать банки-хранилища биологических данных. В будущем лекарства и методы лечения будут подбираться, исходя из генетических, физиологических и прочих особенностей конкретного человека, то есть речь идет о персонализированной медицине. Это время уже наступает, по всему миру создаются подобные биобанки, где хранятся материалы здоровых и больных людей. На этой основе создаются массивы данных для анализа по той или иной проблемы и поиска ее решения. Следовательно, чем больше материала для биобанка удается собрать и систематизировать, тем больше он привлекателен для глобального научного рынка. Наш университет выделил ресурсы на такой проект. Процесс, что называется, пошел, однако мы находимся лишь в самом начале.
С Гарвардом не получилось
F: Чтобы казахстанская наука вышла на мировой уровень, нужно и участие в совместных исследовательских проектах. Как этого добиться?
- Вопрос проведения совместных исследований в сфере наук о жизни прямо зависит от совместимости процессов и стандартов ведения работы организаций-партнеров. В 2013 я была в детской клинике Harvard Medical School (это один из лучших медицинских центров США). Учреждение организует циклы переподготовки персонала медицинских учреждений разных стран мира (в частности, в сфере детской неврологии). Параллельно с обучением они готовы оказать содействие в постепенном переводе всей работы той или иной клиники на западные стандарты.
Это фактически единственный путь к участию в совместных исследованиях с ведущими зарубежными научными центрами. По мере того, как нарабатываются определенный опыт и репутация, организация получает доступ к западным грантам и программам финансирования науки. В США в сферу наук о жизни из разных источников ежегодно вкладываются десятки миллиардов долларов, а партнерство с Гарвардом открывает дверь на этот рынок.
F: Есть мнение, что казахстанские врачи и ученые плохо знают языки, что и является основным препятствием для сотрудничества...
- Американцы были даже готовы предоставить специалистов, для которых русский является родным, так что языковой барьер не являлся основным. Руководство КазНМУ им С.Д. Асфендиярова и больницы «Аксай», где я работаю, также поддержало идею (сотрудничества с Harvard Medical School. - F), тем более что средства на подобные проекты государство выделяет.
Однако вскоре выяснилось, что сотрудничество с гарвардской клиникой не вписывается в традиционные схемы государственного финансирования. Например, у Министерства образования и науки РК есть прекрасная программа, которая оплачивает приглашение иностранных профессоров. Но по условиям этой программы приглашенный специалист должен безвыездно находиться в Казахстане минимум две недели, а лучше – не менее двух месяцев. Россиян это устраивает, но для западных специалистов-медиков высшего класса это непрактично. Ведь они, как правило, еще и работают в клиниках, и участвуют в международных научных проектах. В Гарварде с пониманием отнеслись к требованиям МОН РК, но одного преподавателя предложили заменить целой группой специалистов, каждый из которых проводил бы в Казахстане несколько дней. Однако такая схема, при одинаковой стоимости, не вписывается в наши бюрократические правила.
Правда, существует программа Министерства здравоохранения и социального развития РК, где как раз и предполагается приглашение зарубежных специалистов на несколько дней для проведения мастер-классов. В прошлом году в рамках этой программы мы проводили мастер-класс профессора Российской медицинской академии постдипломного образования, известного детского невролога Валерия Зыкова.
Другими словами, необходима адаптация наших стандартов к общемировым по приглашению и сотрудничеству с международными научными звездами. Но проблему уже многие понимают, это внушает оптимизм.
Наука как бизнес
F: Как начинаются международные исследовательские проекты в сфере медицины?
- Пилотную исследовательскую программу можно и нужно запускать в сотрудничестве с известным мировым центром. Для этого необходимо привести работу учреждения, к примеру, детской клинической больницы «Аксай», к западным стандартам. Этот процесс должен идти параллельно с введением элементов фундаментальных исследований.
F: Кто, по вашему мнению, должен взяться за финансирование совместного проекта?
- На Западе первые деньги на новые научные проекты часто дает государство, в Америке это обычно национальные институты здоровья (National Institutes of Health) с годовым бюджетом в десятки миллиардов долларов. Этим как бы подтверждается качество проекта и уровень его исполнителей. Затем исследователи привлекают гранты частных фондов и финансирование со стороны бизнеса. Тем же путем надо идти и нам. Первые деньги должны быть государственными. Международное научное сотрудничество – это больше вопрос доверия, а не денег. Если нам будут доверять, то на один вложенный нами доллар придет еще пятнадцать. Наши партнеры просто должны убедиться, что у нас всё всерьез и надолго.
Особенно это важно для медицинских исследований, связанных с педиатрией. Большие фармацевтические компании не хотят вкладываться разработку лекарств для детей. Такие препараты менее прибыльны, и это общемировая проблема. Конечно, хотелось бы создать специализированный научно-клинический центр детской неврологии на базе Казахского национального медицинского университета имени С. Д. Асфендиярова. Это помогло бы вести исследования воспалительных заболеваний мозга, наследственных заболеваний и других крайне важных проблем детской неврологии, а также координировать работу с медицинскими, научными и общественными организациями, работающими с детьми с поражением ЦНС.
Дальше надо находить финансирование и создавать совместные проекты, которые будут иметь законченный цикл. Это значит, что результатом работы ученых должен быть практически применимый метод или технология, и это наше будущее, если мы хотим закрепиться на международном профессиональном рынке.
F: Можно ли обеспечить такие проекты отечественными кадрами?
- Исследовательские группы во всем мире все чаше становятся междисциплинарными: рядом с биологами работают физики, химики, математики и информатики. Конечно, научно-исследовательской работой можно заниматься и на первых курсах бакалавриата, но, как показывает практика, серьезную подготовку и опыт молодые ученые получают уже в аспирантуре. Даже магистратура ориентирована больше не на науку, на преподавание.
Другая проблема - мотивация молодежи. На Западе ученые – это элита общества, в том числе и в материальном плане. А у нас ученую степень PhD часто рассматривают как ступень к креслу начальника. Много амбициозных, карьерно мотивированных молодых людей заканчивают аспирантуру, но затем стремятся на административные должности. Они видят, что после многих лет работы, после хороших публикаций статус человека не меняется.
Я думаю, это болезни роста. Когда ученые Казахстана займут более значимое место в международной научной среде, будет очевидно, что научная и академическая карьера может дать многое. Наука несет в себе элементы бизнеса, на ней тоже можно заработать. Обладание исключительными компетенциями дает человеку стабильность и независимость, которые невозможно получить в любой другой сфере человеческой деятельности.